Как новая Евразия навсегда изменила мировую экономику
Как новая Евразия навсегда изменила мировую экономику
до сравнительно недавнего времени рассматривать Евразию как единый регион попросту не имело смысла. После прекращения в XVIII веке торговли по Шелковому пути экономические связи между странами оставались крайне слабыми. Выведение производств в регионы с более дешевой рабочей силой и снижение стоимости морской логистики в середине XIX века привели к росту влияния портовых городов, таких как Шанхай и Шэньчжэнь. Они стали крупнейшими центрами деловой активности региона. Однако многие азиатские страны, не имеющие выхода к морю, оказались изолированы от процессов глобализации.
Сейчас под Евразийским регионом понимают объединение стран Центральной Азии и СНГ. Есть более широкое определение — все страны от Лиссабона до Шанхая. В этом смысле новой Евразией можно назвать набор проектов и инициатив, объединяющих страны Евразийского континента: транспортные маршруты, совместные инвестиции или создание на основе договоренностей между странами свободных экономических зон, а также торговых и таможенных коридоров, которые облегчают условия ведения бизнеса.
Примеры таких проектов:
Безусловно, Евразия — всё ещё не единое пространство с точки зрения бизнеса: открытие границ между странами осложняют не до конца разрешенные политические конфликты, доступ на внутренние рынки бывает затруднен особенностями регулирования, требуется глубокое понимание специфики той или иной страны. Тем не менее, связи укрепляются, причем в последние годы этот процесс идет активнее, чем когда-либо прежде, поскольку запрос на новые технологии и рост покупательной активности населения представляют невиданные до сих пор возможности для бизнеса.
«Ранее этот регион был как будто бы исключен из активных экономических связей, но в последние 25 лет мы видим, что идет трансформация многих стран, они становятся гораздо более динамичными, а это влияет и на инвестклимат региона», — отметил на форуме в Давосе президент Европейского банка реконструкции и развития Сума Чакрабарти.
Уже сейчас новая Евразия становится основным драйвером мирового экономического роста. И хотя по прогнозам экспертов, включая Международный валютный фонд, в ближайшее десятилетие Китай замедлится, но темпы увеличения его ВВП будут по-прежнему превышать среднемировые. В Индии же и странах Центральной Азии мощным конкурентным преимуществом может стать рост населения.
Другими факторами, задающими облик новой Евразии, стали: углубление экономических связей; объединяющие страны региона крупные инфраструктурные проекты; расцвет технологий в науке и производстве и следующий виток конкурентной борьбы, в этот раз на цифровом поле. Новая реальность, впрочем, предъявляет и дополнительные требования к управленцам и предпринимателям, для которых способность к быстрой адаптации становится одним из основных навыков.
евразия растет слишком быстро. Единой для всех
бизнес-модели, как и рецепта успеха, нет. Рассматриваем,
какие подходы лучше всего работают
в разных
обстоятельствах, на примерах российских компаний.
Например, зарабатывать в регионе можно, сохранив сложившиеся договоренности и партнерства. Традиционно важной для российских производителей ВПК и крупных энергетических корпораций является Индия, один из самых крупных рынков Евразии. К строительству уже третьей очереди АЭС «Куданкулам» в качестве поставщиков «Росатом» привлекает и другие российские организации, в частности «Силовые машины», поставляющие турбины для электростанций.
В свою очередь, самой крупной инвестицией индийских компаний в России пока остается участие холдинга ONGC Videsh limited в проекте «Сахалин-1»: компания владеет долей в 20 %. Tata Group инвестировала в угольное месторождение в Камчатском крае, а во Владивостоке индийская компания «Кей Джи Кей» (KGK), крупнейший производитель ограненных драгоценных камней и ювелирных изделий, открыла фабрику по огранке алмазов.
Где делают бизнес, кроме России: в 12 странах, включая Китай, США и Великобританию.
Кейс. Пришли в Китай в 2019 году со второй попытки после неудачного запуска партнерского ресторана в июне 2016 года. Специфика рынка усложнила работу по франчайзинговой модели и не дала повысить видимость и узнаваемость бренда. Для открытия новой пиццерии была изменена маркетинговая стратегия, а также разработаны новые вкусы и форматы блюд и напитков.
Что произошло потом. В мае этого года компания «Додо Пицца» официально открыла первую пиццерию нового формата в китайском Ханчжоу (именно там сосредоточены штаб-квартиры многих китайских технологических гигантов, в т. ч. лидера рынка электронной коммерции «Алибаба Груп»). В заведении нет касс, гости оплачивают заказы через мини-приложение Dodo, встроенное в китайский мессенджер WeChat.
Что говорят. Федор Овчинников, основатель и CEO «Додо Пицца», объясняет в интервью корреспонденту «Ведомостей»: «Со дня основания „Додо Пицца“ ежегодно растет минимум вдвое. Конечно, этот рост давали прежде всего российские пиццерии, однако через два-три года рынок пиццерий в России достигнет насыщения. Для сохранения скорости нам нужен мощный рост в других странах, поэтому мы инвестируем в Китай. Это очень сложный, но перспективный рынок. Долгое время предприниматели там зарабатывали на экспорте, который сейчас снижается в связи с удорожанием труда. Но у этих бизнесменов есть деньги и желание работать, и они начинают смотреть на огромный внутренний рынок».
Чему можно научиться. Гибкости. Для сохранения лидерства в изменяющихся условиях компаниям нужно подстраиваться под обстоятельства.
Где делают бизнес, кроме России: Украина, Италия, ОАЭ, Кипр, Чили, Чехия, Казахстан.
Кейс. В 2012 году выпустили первую версию справочника и открыли офис в Казахстане по системе франчайзинга.
Как зарабатывают. Основатель компании Андрей Сысоев утверждает, что обычно для выхода в новую страну или город «2ГИС» не ищет франчайзи, а ждет предложений от потенциальных партнеров. Нередко в этом качестве выступает частный инвестор, ранее проживавший в российском регионе, где активно пользуются сервисом. Выход в город за границей может обойтись в сумму до 5 млн евро. Стоимость франшизы зависит от размера карты, количества организаций в городе и его потенциала.
Чему можно научиться. Умению грамотно продать бренд. Известность проекта скорее всего сыграет на руку предпринимателю, который собирается выйти в Евразийский регион.
Где делают бизнес, кроме России: Китай, Индия, Австрия, Турция.
Кейс. Давно сотрудничают с Sinopec, нефтяным гигантом из КНР. Сейчас Sinopec владеет 10 % акционерного капитала компании (еще 10 % принадлежит Фонду Шелкового пути). Через площадку китайского партнера у «Сибура» есть выход на крупнейший нефтехимический рынок в мире.
Как все начиналось. Исполнительный директор «Сибура» Сергей Комышан рассказал во время выступления на V Восточном экономическом форуме в сентябре 2019 года: «Все начиналось 10 лет назад с небольшого совместного проекта по строительству завода синтетических каучуков в Красноярске».
Чему можно научиться. Терпению. Франчайзинг и быстрое расширение бизнеса — не единственный путь к успеху. Иногда полезно занять выжидательную позицию. «С китайскими партнерами спешка хороша лишь при ловле блох», — именно так Сергей Комышан характеризовал сотрудничество с компанией Sinopec во время выступления на V Восточном экономическом форуме в сентябре 2019 года.
«При работе с евразийскими компаниями, будь то инвесторы, банки или бизнес-партнеры, важно правильно оценивать риски. Они связаны с защитой интеллектуальной собственности, с определением условий сотрудничества, а также с политической обстановкой в регионе и особенностями крупных инфраструктурных проектов. Благодаря экономическим инициативам Китая в Евразии создаются новые рынки: перевозок, электронной коммерции и телекоммуникаций. Потенциально это может создать новый спрос в регионе, однако не снимает риски и ограничения, связанные с сотрудничеством с КНР.
Многие проекты в Евразии, получающие деньги от китайских институтов развития, подразумевают эксклюзивное привлечение китайских подрядчиков, технологий, кредитов и специалистов, что не всегда выгодно местному бизнесу и не помогает развивать местный рынок труда. Условия выдачи китайских кредитов и льготного финансирования зачастую непрозрачны, а это создает риски не только для отдельных проектов, но и для целых государств. Примерами таких сбывшихся рисков являются Пакистан и Шри-Ланка: эти страны фактически попали в долговую зависимость от Пекина. Кроме того, многие проекты, под которые китайские компании активно выдают щедрые кредиты, оказываются на деле нерентабельными, а деньги нужно как-то возвращать».
нет единого для всех способа использовать преимущества, которые дает евразийская трансформация. Рецепт успеха в каждом случае свой, предпринимателям и топ- менеджерам корпораций необходимо выбирать то, что лучше всего работает именно на их бизнес-задачи. Разбираем три наиболее перспективные стартовые точки и объясняем, какие возможности существуют в ключевых странах Евразии для каждого.
Российское правительство воспринимает новую Евразию как пространство конкуренции и возможностей. Именно поэтому была выдвинута инициатива создания Евразийского экономического союза (включает Россию, Белоруссию, Армению, Казахстан, Киргизию). Соглашение о запуске нового объединения было подписано в мае 2014 года и предусматривает появление единых рынков товаров, труда и капитала.
Впрочем, более важным следствием возникновения ЕАЭС стало сближение регулирования, так как зачастую компания не может поставить товар на рынок другой страны не из-за пошлин, а по причине отсутствия необходимого разрешения или несоответствия стандартам. Здесь договором о создании ЕАЭС предусмотрено формирование единых рынков по наиболее сложным направлениям: к примеру, уже запущен единый рынок лекарств, а появление общего финансового рынка намечено на 2025 год.
Создание ЕАЭС также способствовало развитию транзитной торговли. Теперь контейнерные поезда из Китая в Европу (или в обратном направлении) преодолевают лишь две таможни: на границе Китая и Казахстана и на границе Белоруссии и Польши. Объем контейнерных перевозок по маршруту Китай — Европа — Китай хоть и уступает значительно объему морского фрахта, но растет высокими темпами. Это отчасти объясняется и тем, что альтернативный маршрут по Транссибирской магистрали уже загружен.
Международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос». Это так называемый сухой порт — территория беспошлинной торговли, сообщение между частями которой осуществляется через специальный пункт пропуска, где нет таможенного и пограничного контроля. Необходимость в таком терминале, как «Хоргос», посреди степи обусловлена разницей в ширине железнодорожной колеи в КНР и на постсоветском пространстве, где расстояние между рельсами на 8,9 см шире. Чтобы контейнеры дошли из Китая в Европу, чей товарооборот достигает 1 млрд долларов в день, их нужно переставить с одного железнодорожного состава на другой. Это и происходит в «Хоргосе».
Международный финансовый центр «Астана», где инвесторы могут размещать ценные бумаги по нормам британского права. Все участники МФЦА до 2066 года освобождены от уплаты корпоративного налога с доходов, полученных на территории центра. Хотя Россия и является крупнейшим инвестором и торговым партнером для стран союза, Казахстан также смог привлечь масштабные вложения китайских партнеров. По данным Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития, объем накопленных прямых инвестиций Китая в Казахстане превышает 21 млрд долларов — это 82 % от всех накопленных китайских прямых иностранных вложений в странах союза.
В сентябре 2019 года было анонсировано скорое начало переговоров о создании свободной экономической зоны между ЕАЭС и самой быстрорастущей крупной экономикой в мире по итогам прошлого года — Индией. По прогнозу Международного валютного фонда, темпы прироста ее ВВП в этом году составят 7 %, а в ближайшие годы ускорятся до 7,7 %. Такой рост объясняется в том числе и тем, что пока по подушевому доходу страна занимает лишь 142-е место, а доля урбанизации остается крайне низкой по меркам развитых стран — около 30 %. При этом население страны уже превышает 1,3 млрд человек и, в отличие от китайского, по утверждениям экономистов, продолжит расти в обозримом будущем.
Несмотря на столь высокий потенциал, долгое время индийский рынок оставался слишком забюрократизированным и труднодоступным для иностранных компаний, а правительству не удавалось провести реформы, позволившие бы улучшить инвестклимат. Ситуация изменилась с победой на выборах в 2014 году действующего премьер-министра страны Нарендры Моди, пообещавшего провести масштабные изменения в экономике. Текущий план правительства предусматривает, что к 2024 году объем ВВП страны должен превысить 5 трлн долларов (в прошлом году — 2,72 трлн долларов). Это будет означать, что Индия станет третьей по величине экономикой, опередив Германию и Японию и уступая лишь США и Китаю.
Чтобы ускорить рост, власти страны провели фискальную реформу. Для балансирования дефицитного бюджета были урезаны соцрасходы и отменено субсидирование цен на топливо, но это же позволило облегчить высокую налоговую нагрузку на бизнес. Изменения коснулись и налога с продаж: его начали собирать по единой ставке в 17 %, отменив 17 других налогов. Помимо этого, по аналогии с Китаем в стране была запущена программа «Сделано в Индии», нацеленная на увеличение притока иностранных инвестиций и расширение доступа инвесторов в ранее закрытые сектора экономики.
Самой радикальной, впрочем, стала денежная реформа, направленная на борьбу с теневым бизнесом и коррупцией. За одну ночь из оборота фактически было выведено 86 % всех купюр: банкноты с определенными номиналами были признаны недействительными, их было предложено обменять в банках на новые. Ограничений на суммы обмена не было, однако власти предупредили, что по всем депозитам свыше 250 тысяч рупий (3750 долларов) данные будут передаваться в налоговую службу для сверки с декларируемым объемом доходов. Помимо очевидной цели — борьбы с отмыванием средств, реформа привела к резкому увеличению открытых банковских счетов и депозитов на них, а также росту объемов интернет-платежей.
Также Индия является основным направлением ИТ-аутсорсинга: многие компании в местной Кремниевой долине, Бангалоре, предоставляют услуги клиентам из развитых стран. В то же время и само население Индии очень восприимчиво к электронной торговле и интернет-сервисам. В частности, в этой стране самая широкая аудитория у таких образовательных компаний как Coursera. Прогнозируется, что наличие мобильных телефонов у населения вырастет до 85–90 % уже к 2020 году.
Всего за несколько десятилетий Китай превратился из отсталой страны во вторую экономику мира (по паритету покупательной способности), чью заявку на технологическое лидерство во многих сегментах рынка уже нельзя игнорировать.
Доходы населения продолжат расти. Если в 1980 году ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в Китае был сопоставим с Эфиопией (около 800 долларов), то теперь — с Азербайджаном (18 тысяч долларов). Для сравнения: в России этот показатель составляет около 29 тысяч долларов. Причем в наиболее богатых китайских провинциях ВВП на душу населения по паритету покупательской способности уже равен греческому (29 тысяч долларов), хотя в наиболее бедных регионах показатель втрое ниже.
Повышение доходов населения делает китайский рынок более привлекательным для зарубежных поставщиков и инвесторов. Для стимуляции внутреннего инновационного потенциала, предпринимательства и потребления властями страны в 2015 году была утверждена стратегия «Сделано в Китае — 2025», предусматривающая переход от «мировой фабрики», то есть дешевых производств с недорогой рабочей силой, к производству товаров с более высокой добавленной стоимостью.
В рамках стратегии предусмотрена масштабная господдержка (она оценивается в 300 млрд долларов) таких высокотехнологичных отраслей, как фармацевтика, биотех, автопром, авиастроение, производство полупроводников, робототехника. Пекин в последние несколько лет стабильно увеличивает расходы на исследования (Research and Development Expenditure, R&D), хотя КНР все еще не дотягивает до США: там на R&D уходит 2,79 % ВВП, а в Китае — только 2,06 %. Для сравнения: Россия тратит на это всего 1,1 % своего ВВП, который, разумеется, в разы меньше американского или китайского.
Сделан акцент и на внедрение отдельных технологий, в первую очередь искусственного интеллекта (ИИ), в котором к 2030 году, согласно госплану, китайские компании должны стать мировыми лидерами. По оценке Гугла, именно ИИ приведет к наиболее заметным технологическим изменениям в ближайшие годы. По данным Centre for Data Innovation, лидерами в этой области пока остаются США (44 балла из 100 возможных по шести различным метрикам), но Китай уже догоняет (33 балла). В 2017 году Поднебесная вышла на второе место по количеству поданных патентов в мире (48 882 заявки), не дотягивая лишь до США (56 624 заявки).
Росту технологических стартапов способствует и бум венчурных инвестиций внутри страны. По данным компании Preqin, в прошлом году в Китае таких сделок было заключено на 105 млрд долларов, тогда как в США, традиционно лидирующих, — на 111 млрд долларов. Для сравнения: в 2010 году показатели этих стран составляли 5,6 и 30,8 млрд долларов соответственно. Доля Китая в мировом объеме венчурных инвестиций за это время выросла с 12 до 39 %.
Более того, теперь в стране насчитывается 86 компаний-«единорогов» (с капитализацией свыше 1 млрд долларов), тогда как всего в мире их 311 (из них 151 — в США). В 2018 году 56 китайских компаний из сферы технологий, медиа и коммуникаций вышли на IPO, их совокупная рыночная капитализация в июне 2019 года составила 222 млрд долларов. Из венчурных фондов в стране активнее всего действуют Sequoia (247 инвестиций в 2018 году), IDG Capital (127), matrix (102).
европа все более склоняется в сторону
разобщенности, а
ситуация на Ближнем Востоке по-прежнему нестабильна. Центр континента постепенно смещается,
место
устоявшихся экономик региона занимают сравнительно молодые выскочки. Рынку нужны новые лидеры,
которые используют возможности новой Евразии и новых подходов к ведению бизнеса.
Правда, чтобы получить максимум в ходе евразийской трансформации, необходимо знание азиатской деловой культуры и правил взаимодействия и переговоров с местными инвесторами и предпринимателями. Кроме того, с помощью правильного нетворкинга нужно наработать международные связи, которые бы позволили легче интегрироваться в новую экономику.
«В современном мире есть две новые глобальные тенденции: расцвет экономики Китая и четвертая индустриальная революция. Эти два тренда объединяют развитие электронной коммерции, сверхкомплексных цепочек поставок, новых бизнес-взаимозависимостей.
Западные институты не располагают достаточными ресурсами, чтобы, с одной стороны, обеспечить стабильность, а с другой стороны — интегрировать в действующую систему новые развивающиеся страны, такие как Китай и Индия. Именно поэтому Китай выступил с инициативой, которая включает в себя финансирование конкретных проектов и продвижение новых торговых связей в Центральной Азии. То есть в тех странах, где свои финансовые институты недофинансированы, а Запад не имеет либо ресурсов, либо интереса к участию в них.
Одно из самых больших преимуществ Евразии — её быстрый экономический рост. Он является следствием глубоких и сильных процессов интеграции в торговле, инвестициях и обмене технологиями».
Для руководителей и предпринимателей, которые хотят стать новыми лидерами Евразии, бизнес-школы HKUST и СКОЛКОВО запустили программу EMBA for Eurasia.
Что ждет студентов? Первая в России программа Executive MBA двойного диплома EMBA for Eurasia сфокусирована на трех наиболее актуальных для бизнеса трендах: Евразии, инновациях и Лидерстве.
Как это работает? Обучение в ведущих бизнес-школах семи стран мира, профессора с международным опытом, нетворкинг и многое другое. Студентов ждет погружение в глобальное обучение, которое расширит горизонты и откроет новые возможности.
